Главный местечковый записыватель Щюра тупел с каждым днём. Деградация четко отражалась на его толстой усатой физиономии с постоянным выражением горделивости.
– Налейте ещё, други, – торжественно просил Щюра на очередной водочной вечёре в офисе записывателей, где вокруг стола сидели Моня и Мина, уже привыкшие к чудачествам своего босса-собутыльника.
– Что-то надо делать, – уже который раз твердил Щюра, хлопая по столу своей книгой переводов, где большими буквами на обложке и во главе каждой страницы было набрано его имя, в то время как авторы стихов упоминались лишь один раз мелкими буквами, как нечто совершенно незначительное, служившее удобрением для «блистательных» переводов самого «великого» Щюры, – земля уходит из-под ног, чужаки захватывают позиции!
– Надо устроить наши выступления, мастер-классы, – предложила Мина.
– Что за мастер-классы? – не врубился Щюра.
– Это подробный рассказ о своём творчестве, – игриво усмехнулась Мина, – читатели, так сказать, узнают, как рождаются их любимые книги, а заодно учатся процессу творчества. Ведь в каждом из этих читателей зреет Демьян Бедный и Леонид Брежнев.
– Причём здесь Брежнев? – возмутился Моня.
– Брежнев – успешный писатель, – терпеливо объяснила Мина, – к 1978 году он написал три книги малого объёма, но большого значения – «Малая земля», «Возрождение» и «Целина». Тираж каждой книги составил 15 миллионов экземпляров. Трилогия была переведена и разослана в национальные библиотеки 120 стран мира… 31 марта 1980 года Леонид Брежнев получил Ленинскую премию за трилогию «Малая земля», «Возрождение» и «Целина»…После смерти Брежнева в 1982 году интерес к знаменитой трилогии резко упал. В 1987 году «великую» трилогию изъяли из книжных магазинов и библиотек, передав в макулатуру.
– Наши книжонки из библиотек в макулатуру передают быстрее, – подметил Моня.
– Пятнадцать миллионов! – восторгался Щюра, – мне бы такие тиражи – я бы озолотился!
– А что бы ты издал таким мощным тиражом? – Мина еле сдерживалась от хохота.
– Мой роман-трилогию «Да будет медь» о росте производства меди и борьбе трудового коллектива за повышение производительности труда, – заучено пробубнил Щюра.
– Вот и расскажешь девчатам из культпросветучилища о создании своего легендарного романа-трилогии, – подхватила Мина, – а мы рекламу этого важнейшего литературного события поместим во всех СМИ региона…
Мастер-класс Щюры проводился в краеведческом музее. В небольшой зал нагнали девчонок из педучилища и культпросветучилища, разбавив их пенсионерами-культработниками, всегда радостно воспринимающими возможность посидеть и подремать в тепле и светле.
После Мины выступал Моня. Начались долгие воспоминания обо всех записывательских семинарах, где Моня с Щюрой бухали и устраивали пьяные скандалы с драками. Потом Моня с тоскливым подвыванием начал читать свои стихи, намекающие на коммунарскую ориентацию Шюры:
– Знаете ли вы, что я держу в руках? – с лукавой улыбочкой спросил главный записыватель.
– Книгу! – догадались несколько пенсионеров из зала.
– Это роман «Да будет медь», – продолжал Щюра, не обращая внимания на реакцию зала, – это особый роман. Он был издан трижды под разными названиями. Зачем я это сделал?
– Чтобы было больше изданных книг! – догадались пенсионеры.
Щюра проигнорировал эти домыслы.
– Три издания одного и того же романа под разными названиями, – продолжал тянуть своё Щюра, – это три взгляда на один и тот же роман с трёх сторон – справа, слева и сверху…
Потом Щюра начал рассказывать как тяжело он шёл к своему знаменитому роману, переведённому на несколько языков народов Севера.
– Медь – второй среди цветных металлов по объемам потребления мировой экономикой, – выдал Щюра свои глубокие научные познания, – первое место занимает алюминий. Вы можете сказать: а почему я не написал роман об алюминии? Я и сам не знаю. Взял и написал о меди… А ведь медь имеет самую высокую после серебра электрическую проводимость…
Незаметно Щюра перешёл к содержанию самого романа, главным героем которого был начальник смены медного завода, инженер Подгорский. Медь представлялась в романе главной любовью Подгорского. Он индифферентно относился к жене Жене и любовнице Ниночке и по-настоящему серьёзно относился только к меди и её обработке.
– Поверьте, это не перебор, – убеждал Щюра своих засыпающих слушателей, – я сам отношусь примерно так же к отдельным жидкостям…
– Инженеру Подгорскому приходилось часто разъезжать по разным надобностям по своему региону и соседним областям, – Щюру самого увлёк пересказ романа, – его возил водитель Евгений – скорее друг Подгорского, чем подчинённый, тем более, что они были одногодками.
Однажды в баке закончился бензин. Подгорский и шофёр Женя встали на обочине и знаками давали понять проезжавшим водителям, что им нужен бензин.
Наконец один из шоферов остановился и открыл бак.
«– Я отсасывать не могу, – неожиданно заявил шофёр Женя, – у меня недавно открылась аллергия на бензин», – процитировал роман Щюра, – и вот тут я остановился в написании романа… Я подумал, что слово «отсосать» – не лучшее слово не только для подрастающего поколения, но и для взрослых читателей. Я начал ломать голову, чем заменить это выражение, но так ничего и не придумал, оставив так, как есть. Я только недавно понял, что это слово-паразит пришло к нам из развращенной Франции или окурённой Голландии…
Девочки из культпросветучилища и педучилища неожиданно оживились и стали активно участвовать в обсуждении романа, некоторые даже записались в литературные объединения, чтобы тренироваться в написании стихов и прозы под руководством Щюры, Мони и Мины.
Мастер-класс закончился настоящим триумфом.
– А ведь неплохо всё прошло? – уже который раз спрашивал Щюра, когда собутыльники собрались в офисе вокруг стола с выпивкой и закуской. Он ожидал ещё похвалы, но Мина устала.
– За культуру и русский язык! – произнесла тост поэтесса, и не думая отвечать на глупые вопросы, потому что в данный момент, впрочем, как и всегда, её интересовала только водка.
AST-NEWS.ru
– Налейте ещё, други, – торжественно просил Щюра на очередной водочной вечёре в офисе записывателей, где вокруг стола сидели Моня и Мина, уже привыкшие к чудачествам своего босса-собутыльника.
– Что-то надо делать, – уже который раз твердил Щюра, хлопая по столу своей книгой переводов, где большими буквами на обложке и во главе каждой страницы было набрано его имя, в то время как авторы стихов упоминались лишь один раз мелкими буквами, как нечто совершенно незначительное, служившее удобрением для «блистательных» переводов самого «великого» Щюры, – земля уходит из-под ног, чужаки захватывают позиции!
– Надо устроить наши выступления, мастер-классы, – предложила Мина.
– Что за мастер-классы? – не врубился Щюра.
– Это подробный рассказ о своём творчестве, – игриво усмехнулась Мина, – читатели, так сказать, узнают, как рождаются их любимые книги, а заодно учатся процессу творчества. Ведь в каждом из этих читателей зреет Демьян Бедный и Леонид Брежнев.
– Причём здесь Брежнев? – возмутился Моня.
– Брежнев – успешный писатель, – терпеливо объяснила Мина, – к 1978 году он написал три книги малого объёма, но большого значения – «Малая земля», «Возрождение» и «Целина». Тираж каждой книги составил 15 миллионов экземпляров. Трилогия была переведена и разослана в национальные библиотеки 120 стран мира… 31 марта 1980 года Леонид Брежнев получил Ленинскую премию за трилогию «Малая земля», «Возрождение» и «Целина»…После смерти Брежнева в 1982 году интерес к знаменитой трилогии резко упал. В 1987 году «великую» трилогию изъяли из книжных магазинов и библиотек, передав в макулатуру.
– Наши книжонки из библиотек в макулатуру передают быстрее, – подметил Моня.
– Пятнадцать миллионов! – восторгался Щюра, – мне бы такие тиражи – я бы озолотился!
– А что бы ты издал таким мощным тиражом? – Мина еле сдерживалась от хохота.
– Мой роман-трилогию «Да будет медь» о росте производства меди и борьбе трудового коллектива за повышение производительности труда, – заучено пробубнил Щюра.
– Вот и расскажешь девчатам из культпросветучилища о создании своего легендарного романа-трилогии, – подхватила Мина, – а мы рекламу этого важнейшего литературного события поместим во всех СМИ региона…
Мастер-класс Щюры проводился в краеведческом музее. В небольшой зал нагнали девчонок из педучилища и культпросветучилища, разбавив их пенсионерами-культработниками, всегда радостно воспринимающими возможность посидеть и подремать в тепле и светле.
Выступление Щюры предваряли его подчинённые-собутыльники. Мина рассказала о триумфальном пути Щюры в литературе, о его широкой известности в регионе и недалеко от его пределов.– Его роман чуть в Австралии не издали, – блеснула Мина новостью годовой давности. Именно год назад стареющий Щюра решил нахрапом издать в австралийском издательстве для начинающих литераторов свой роман, имеющий как добрый католик несколько имён при едином содержании, но журналисты узнали о готовящейся афере и раскрыли тайный замысел Щюры, спася для бюджета не одну сотню тысяч рублей. Издание в Австралии провалилось.
После Мины выступал Моня. Начались долгие воспоминания обо всех записывательских семинарах, где Моня с Щюрой бухали и устраивали пьяные скандалы с драками. Потом Моня с тоскливым подвыванием начал читать свои стихи, намекающие на коммунарскую ориентацию Шюры:
…Мы ешё на стары вроде,
Седина – пустяк.
Пьём за Ленина Володю
Фирменный коньяк.
Я налью тебе полнее,
Друг мой закадычный.
Пьём с тобой за Мавзолей
Виски заграничный.
Друг, история капризна,
Мне приснился сон:
За победу коммунизма
Пьём мы самогон…
– Знаете ли вы, что я держу в руках? – с лукавой улыбочкой спросил главный записыватель.
– Книгу! – догадались несколько пенсионеров из зала.
– Это роман «Да будет медь», – продолжал Щюра, не обращая внимания на реакцию зала, – это особый роман. Он был издан трижды под разными названиями. Зачем я это сделал?
– Чтобы было больше изданных книг! – догадались пенсионеры.
Щюра проигнорировал эти домыслы.
– Три издания одного и того же романа под разными названиями, – продолжал тянуть своё Щюра, – это три взгляда на один и тот же роман с трёх сторон – справа, слева и сверху…
Потом Щюра начал рассказывать как тяжело он шёл к своему знаменитому роману, переведённому на несколько языков народов Севера.
– Медь – второй среди цветных металлов по объемам потребления мировой экономикой, – выдал Щюра свои глубокие научные познания, – первое место занимает алюминий. Вы можете сказать: а почему я не написал роман об алюминии? Я и сам не знаю. Взял и написал о меди… А ведь медь имеет самую высокую после серебра электрическую проводимость…
Незаметно Щюра перешёл к содержанию самого романа, главным героем которого был начальник смены медного завода, инженер Подгорский. Медь представлялась в романе главной любовью Подгорского. Он индифферентно относился к жене Жене и любовнице Ниночке и по-настоящему серьёзно относился только к меди и её обработке.
– Поверьте, это не перебор, – убеждал Щюра своих засыпающих слушателей, – я сам отношусь примерно так же к отдельным жидкостям…
– Инженеру Подгорскому приходилось часто разъезжать по разным надобностям по своему региону и соседним областям, – Щюру самого увлёк пересказ романа, – его возил водитель Евгений – скорее друг Подгорского, чем подчинённый, тем более, что они были одногодками.
Однажды в баке закончился бензин. Подгорский и шофёр Женя встали на обочине и знаками давали понять проезжавшим водителям, что им нужен бензин.
Наконец один из шоферов остановился и открыл бак.
«– Я отсасывать не могу, – неожиданно заявил шофёр Женя, – у меня недавно открылась аллергия на бензин», – процитировал роман Щюра, – и вот тут я остановился в написании романа… Я подумал, что слово «отсосать» – не лучшее слово не только для подрастающего поколения, но и для взрослых читателей. Я начал ломать голову, чем заменить это выражение, но так ничего и не придумал, оставив так, как есть. Я только недавно понял, что это слово-паразит пришло к нам из развращенной Франции или окурённой Голландии…
Девочки из культпросветучилища и педучилища неожиданно оживились и стали активно участвовать в обсуждении романа, некоторые даже записались в литературные объединения, чтобы тренироваться в написании стихов и прозы под руководством Щюры, Мони и Мины.
Мастер-класс закончился настоящим триумфом.
– А ведь неплохо всё прошло? – уже который раз спрашивал Щюра, когда собутыльники собрались в офисе вокруг стола с выпивкой и закуской. Он ожидал ещё похвалы, но Мина устала.
– За культуру и русский язык! – произнесла тост поэтесса, и не думая отвечать на глупые вопросы, потому что в данный момент, впрочем, как и всегда, её интересовала только водка.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно- политический еженедельник «Факт и компромат», № 37 (747), 2017 г.