Став коммунаром, главный местечковый записыватель Щюра должен был регулярно участвовать в общих митингах, шествиях, собраниях, конференциях, форумах, пленумах и съездах, без которых коммунары не могли жить. Щюра с удовольствием посещал бы эти мероприятия, но его не устраивало, что пить можно было только после, а не до каждого судьбоносного события.
– Нам толпа не будет верить, – сконфуженно объяснял это неудобство первый секретарь обкома Компартии – тоже не дурак выпить, – если мы за столом президиума будем восседать с нетрезвыми физиономиями, дело Ленина будет под угрозой…
Поэтому Щюра как мог отлынивал от всех партийных мероприятий, отдавая себе отчёт, что и в Компартию-то вступил только для получения депутатского мандата.
Но коммунарский огонёк всё же тлел в жирной груди главного записывателя, и поэтому он раз в месяц выдавал статьи, где с праведным гневом бичевал «антинародный режим» и его прислужников, среди которых пребывал и сам, жирно питаясь за счёт бюджетных средств. Но логика никогда не интересовала Щюру, принципиально выбравшего путь глупости и пустозвонства, как самый успешный и благодатный.
Щюре хотелось выделиться в среде престарелых коммунаров, стать одновременно и формальным и неформальным лидером, которого приглашали бы на все праздники и наливали по полной чаше самых крепких и дорогих напитков. Но желание не могло осуществиться, потому что Щюра от природы был туп и не мог придумать ничего оригинального.
Осенило Щюру в комнате раздумий, как ещё древние люди называли уборную. Сидя на унитазе, широко неизвестный записыватель рассматривал православные журналы и брошюры, которые набирал в те времена, когда хотел сделать карьеру в РПЦ. И вот на каком-то обрывке из журнала Щюра прочитал, что итальянские купцы украли мощи святителя Николая из города Мира, где они покоились 744 года. Произошло это событие в 1087 году – с тех пор поклонение этим мощам происходит в итальянском городе Бари.
– В мавзолее с самого начала лежала восковая кукла, – безапелляционно заявила поэтесса, – а настоящее тело, скорее всего, находится в ленинской лаборатории, где ему не дают полностью разложиться и проводят геронтологические опыты… Если бы вместо вскрытия в 1924 году тело плавно ввели в анабиоз, можно было бы говорить, что Ленин всегда живой… Одним из косвенных доказательств того, что Ленин в мавзолее представлен восковой куклой, может служить то, что в России не открыто ни одного филиала музея мадам Тюссо, хотя на самом деле он есть на главной площади страны… Конкретнее о теле Ленина можно узнать у Лазаря Моисеевича…
– Какого Лазаря Моисеевича? – не понял Щюра.
– Кагановича, конечно же, – хмыкнула Мина.
– Так он же умер давно?
– Это было заявлено, что он скончался 25 июля 1991 года, – Мина просто упивалась своими познаниями, – ты помнишь, что произошло менее чем через месяц после этого?
– ГКЧП, – автоматически ответил Щюра на риторический вопрос.
– Началась заваруха, в которой Лазарь решил участвовать анонимно, а для полной анонимности и умер…
– И он до сих пор жив? – Щюра и верил и не верил словам Мины. – Он что – вечный?
– Есть такое мнение, что Лазарь Моисеевич является тем самым Лазарем, которого воскресил Иисус Христос, но это всего лишь мнение, а то, что он живой – совершенно точно…
– Откуда у тебя такие сведения? – допытывался Щюра.
Мина, как бы не услышав вопроса, увлеклась наполнением стопок прозрачным и крепким напитком.
– Как пообщаться с Кагановичем? – взял быка за рога Щюра.
– Лучше всего по скайпу, – охотно отвечала поэтесса, – только благодаря мне ты можешь узнать всё о Ленине и его загробной жизни. Ведь именно Каганович сдирижировал всю компанию по обустройству мавзолея и возвеличиванию Ильича… На самом деле поистине великим из всей большевистской братии можно считать только Кагановича… Он и сейчас достаточно влиятельный человек… Наша община недавно обратилась к нему по поводу проблем с кладбищем, и Лазарь Моисеевич всё порешал так, как надо было нам…
На этом серьёзный разговор перешёл в пьяную болтовню, в которую влился Моня, и всё окончилось обычным отрубоном и утренним похмельем, рассосавшимся благодаря затыренной бутылке водки.
Приведя себя в порядок, Щюра бросился к первому секретарю обкома Компартии.
– Это правда, что Каганович жив до сих пор? – безо всякой подготовки пустился в расспросы Щюра, недавно назначенный секретарём городского райкома.
– Такие сведения обычно доводятся только до партийцев уровня Центрального Комитета, но я слышал, что это так, – понизил голос первый.
– Я хотел с ним посоветоваться по поводу моего проекта, – решился Щюра, – я планирую выкрасть из столицы тело Ильича, чтобы предотвратить его захоронение, и устроить подвальный мавзолей у нас в городе…
– Это мало что даст, – начал юлить первый, – мы ещё не готовы на столь решительный шаг и не хотим идти на поводу желаний коммунарской толпы… Тебе это трудно понять, но мавзолей никогда и не был в особой чести у партийной элиты… Как думаешь: могли бы генеральные секретари спокойно топтаться над телом Вождя, если бы искренно преклонялись перед ним и его гением? Они как будто все жили по заветам Ильича, но на деле обтирали об него ноги…
– Так значит, Ленин – обманка?
– Ленин – теоретик, писака, накатавший 55 томов мелким шрифтом, а вот Каганович со своим начальным образованием работал в разные годы министром промышленности строительных материалов СССР, путей сообщения СССР, нефтяной промышленности СССР, тяжёлой промышленности СССР, председателем Госкомитета Совета министров СССР по труду и заработной плате и председателем Госкомитета СМ СССР по материально-техническому снабжению народного хозяйства… Он не просто работал, а поднимал, чтобы, уже наладив работу, передать министерство или ведомство другому, а самому броситься на следующее министерство…
– Но Ленин – наше знамя! – продолжал тупить Щюра. – Его надо спасти от надругательского захоронения!
– Тебе надо поговорить с Лазарем Моисеевичем, – строго прервал бессмысленный разговор первый секретарь.
Щюра заволновался. Все его ориентиры дали серьёзный сбой. Вот он – юный пионер Советского Союза орёт вместе с другими пионерами:
– Делу Ленина верны!
Вот он комсомольцем фальшивит в актовом зале института идиотский припев своей любимой песни:
Щюра ещё много чего хотел сказать, но вечный Каганович прервал его.
– Знаешь, кто такой поц? – спросил соратник Ленина и Сталина и, не дожидаясь ответа, продолжил, – Ты – поц и поцом кончишь… Пиши свои глупые стихи, переноси мощи, получай свои ордена и медали, но только не отнимай времени у людей, занятых настоящим делом.
Сказал и отключился.
Щюра некоторое время ещё смотрел на дисплей ноутбука, потом стал доставать из портфеля водку так, словно это было самое главное дело всей его жизни.
AST-NEWS.ru
– Нам толпа не будет верить, – сконфуженно объяснял это неудобство первый секретарь обкома Компартии – тоже не дурак выпить, – если мы за столом президиума будем восседать с нетрезвыми физиономиями, дело Ленина будет под угрозой…
Поэтому Щюра как мог отлынивал от всех партийных мероприятий, отдавая себе отчёт, что и в Компартию-то вступил только для получения депутатского мандата.
Но коммунарский огонёк всё же тлел в жирной груди главного записывателя, и поэтому он раз в месяц выдавал статьи, где с праведным гневом бичевал «антинародный режим» и его прислужников, среди которых пребывал и сам, жирно питаясь за счёт бюджетных средств. Но логика никогда не интересовала Щюру, принципиально выбравшего путь глупости и пустозвонства, как самый успешный и благодатный.
Щюре хотелось выделиться в среде престарелых коммунаров, стать одновременно и формальным и неформальным лидером, которого приглашали бы на все праздники и наливали по полной чаше самых крепких и дорогих напитков. Но желание не могло осуществиться, потому что Щюра от природы был туп и не мог придумать ничего оригинального.
Осенило Щюру в комнате раздумий, как ещё древние люди называли уборную. Сидя на унитазе, широко неизвестный записыватель рассматривал православные журналы и брошюры, которые набирал в те времена, когда хотел сделать карьеру в РПЦ. И вот на каком-то обрывке из журнала Щюра прочитал, что итальянские купцы украли мощи святителя Николая из города Мира, где они покоились 744 года. Произошло это событие в 1087 году – с тех пор поклонение этим мощам происходит в итальянском городе Бари.
Всё моментально сложилось в жирной голове Щюры, но делиться ни с кем своей «гениальной» идеей он не торопился.На всякий случай организовав небольшое застолье, Щюра начал расспрашивать Мину о Мавзолее и о его содержимом.
– В мавзолее с самого начала лежала восковая кукла, – безапелляционно заявила поэтесса, – а настоящее тело, скорее всего, находится в ленинской лаборатории, где ему не дают полностью разложиться и проводят геронтологические опыты… Если бы вместо вскрытия в 1924 году тело плавно ввели в анабиоз, можно было бы говорить, что Ленин всегда живой… Одним из косвенных доказательств того, что Ленин в мавзолее представлен восковой куклой, может служить то, что в России не открыто ни одного филиала музея мадам Тюссо, хотя на самом деле он есть на главной площади страны… Конкретнее о теле Ленина можно узнать у Лазаря Моисеевича…
– Какого Лазаря Моисеевича? – не понял Щюра.
– Кагановича, конечно же, – хмыкнула Мина.
– Так он же умер давно?
– Это было заявлено, что он скончался 25 июля 1991 года, – Мина просто упивалась своими познаниями, – ты помнишь, что произошло менее чем через месяц после этого?
– ГКЧП, – автоматически ответил Щюра на риторический вопрос.
– Началась заваруха, в которой Лазарь решил участвовать анонимно, а для полной анонимности и умер…
– И он до сих пор жив? – Щюра и верил и не верил словам Мины. – Он что – вечный?
– Есть такое мнение, что Лазарь Моисеевич является тем самым Лазарем, которого воскресил Иисус Христос, но это всего лишь мнение, а то, что он живой – совершенно точно…
– Откуда у тебя такие сведения? – допытывался Щюра.
Мина, как бы не услышав вопроса, увлеклась наполнением стопок прозрачным и крепким напитком.
– Как пообщаться с Кагановичем? – взял быка за рога Щюра.
– Лучше всего по скайпу, – охотно отвечала поэтесса, – только благодаря мне ты можешь узнать всё о Ленине и его загробной жизни. Ведь именно Каганович сдирижировал всю компанию по обустройству мавзолея и возвеличиванию Ильича… На самом деле поистине великим из всей большевистской братии можно считать только Кагановича… Он и сейчас достаточно влиятельный человек… Наша община недавно обратилась к нему по поводу проблем с кладбищем, и Лазарь Моисеевич всё порешал так, как надо было нам…
На этом серьёзный разговор перешёл в пьяную болтовню, в которую влился Моня, и всё окончилось обычным отрубоном и утренним похмельем, рассосавшимся благодаря затыренной бутылке водки.
Приведя себя в порядок, Щюра бросился к первому секретарю обкома Компартии.
– Это правда, что Каганович жив до сих пор? – безо всякой подготовки пустился в расспросы Щюра, недавно назначенный секретарём городского райкома.
– Такие сведения обычно доводятся только до партийцев уровня Центрального Комитета, но я слышал, что это так, – понизил голос первый.
– Я хотел с ним посоветоваться по поводу моего проекта, – решился Щюра, – я планирую выкрасть из столицы тело Ильича, чтобы предотвратить его захоронение, и устроить подвальный мавзолей у нас в городе…
– Это мало что даст, – начал юлить первый, – мы ещё не готовы на столь решительный шаг и не хотим идти на поводу желаний коммунарской толпы… Тебе это трудно понять, но мавзолей никогда и не был в особой чести у партийной элиты… Как думаешь: могли бы генеральные секретари спокойно топтаться над телом Вождя, если бы искренно преклонялись перед ним и его гением? Они как будто все жили по заветам Ильича, но на деле обтирали об него ноги…
– Так значит, Ленин – обманка?
– Ленин – теоретик, писака, накатавший 55 томов мелким шрифтом, а вот Каганович со своим начальным образованием работал в разные годы министром промышленности строительных материалов СССР, путей сообщения СССР, нефтяной промышленности СССР, тяжёлой промышленности СССР, председателем Госкомитета Совета министров СССР по труду и заработной плате и председателем Госкомитета СМ СССР по материально-техническому снабжению народного хозяйства… Он не просто работал, а поднимал, чтобы, уже наладив работу, передать министерство или ведомство другому, а самому броситься на следующее министерство…
– Но Ленин – наше знамя! – продолжал тупить Щюра. – Его надо спасти от надругательского захоронения!
– Тебе надо поговорить с Лазарем Моисеевичем, – строго прервал бессмысленный разговор первый секретарь.
Щюра заволновался. Все его ориентиры дали серьёзный сбой. Вот он – юный пионер Советского Союза орёт вместе с другими пионерами:
– Делу Ленина верны!
Вот он комсомольцем фальшивит в актовом зале института идиотский припев своей любимой песни:
…Слышишь юности голос мятежный,
Слышишь голос заводов и сёл:
Ленин, Партия, Комсомол!
Щюра ещё много чего хотел сказать, но вечный Каганович прервал его.
– Знаешь, кто такой поц? – спросил соратник Ленина и Сталина и, не дожидаясь ответа, продолжил, – Ты – поц и поцом кончишь… Пиши свои глупые стихи, переноси мощи, получай свои ордена и медали, но только не отнимай времени у людей, занятых настоящим делом.
Сказал и отключился.
Щюра некоторое время ещё смотрел на дисплей ноутбука, потом стал доставать из портфеля водку так, словно это было самое главное дело всей его жизни.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», №22 (732), 2017 г.