Главный местечковый записыватель Щюра обычно ел только мясную пищу, потому что это, по его мнению, была самая полезная пища для мужчин и самая лучшая закуска при употреблении водки. Но иногда хотелось закусить и рыбой. В этом случае Щюра сразу вставал и шёл в местечковое министерство культуры или в мэрию и просил выдать ему денег для покупки рыбы.
– Я оплот культуры, – говорил Щюра, – мне для лучшей работы мозга необходим фосфор, содержащийся как раз в рыбе.
Денег Щюра требовал с запасом, чтобы хватило не только на рыбу, но и на долгую выпивку.
– Я не обязан есть рыбу всухую, – обижался Щюра, делая вид, что хочет уйти вообще без денег. Но деньги Щюре, естественно, выдавали…
Почему естественно? Это, скорее, противоестественно, когда полному творческому нулю обеспечивают пусть не шикарную, но вполне зажиточную жизнь за счёт бюджетных средств.
Это, по мнению знающих людей, срабатывал эффект привычности.
В рыбе, как и во многом другом, Щюра не разбирался. Он различал её только по размерам.
В рыбном отделе из-за стекла аквариума на Щюру смотрела большая рыба, губы её шевелились.
– Купи меня, – говорила рыба, гипнотизируя главного записывателя то правым глазом, то левым.
Щюра купил рыбу, внутренне нахваливая себя за хваткость и предприимчивость. При продаже рыбу поместили в большой полиэтиленовый пакет с небольшим количеством воды.
– Молодец, – похвалила рыба Щюру, когда тот вышел на улицу, – теперь надо донести меня до реки и отпустить в мою среду обитания.
Щюра как всегда находился в состоянии подпитии и поэтому совершенно не удивился тому, что с ним разговаривает рыба.
– Я тебя поджарю и съем, – грубо заявил бестолковый записыватель.
– А тебе бы понравилось, если тебя поджарят и съедят? – рыба попробовала подтолкнуть Щюру к гуманистическим чувствам.
– Если надо, пусть поджарят и едят, – тупил Щюра, желая показать себя истинным государственником.
– Никого из живых существ нельзя жарить и есть! – прорвало рыбу. Она немного помолчала, поддерживая в равновесии своё тело лёгкими движениями плавников. – Впрочем, я знаю, что в твоём мире всё покупается и продаётся, так что я выполню любое твоё желание, если ты меня отпустишь…
– А кто ты и как стал рыбой, продающейся в магазине? – проявил неожиданную любознательность Щюра.
– Я – ракшас и, будучи в компании других ракшасов, проиграл спор, – пробормотала рыба, – давай твоё желание и отпускай меня.
– Три, – рявкнул Щюра, – нет, пять, нет, десять миллионов наличными!
– Исполнено, – тусклым голосом произнесла рыба-ракшас, и перед Щюрой возникла громадная куча из туго набитых банковских мешков для мелочи.
– Что это? – не понял Щюра.
– Десять миллионов рублей по десять копеек, – объяснил ракшас, – они всё равно без дела валялись в хранилище Центробанка…
– Мне надо было десять миллионов в купюрах по пять тысяч, – чуть не плакал главный записыватель и депутат.
– Так и надо было говорить, – строго заявила рыба, – теперь неси меня к реке…
– А как я брошу свои деньги?
– Деньги незаметно для окружающих будут следовать за нами, плывя над землёй, – пробулькала рыба.
Действительно, огромную кучу мелкой металлической монеты в банковских мешках никто из прохожих не замечал, но и Щюра с полиэтиленовым мешком с водой, в которой плескалась какая-та экзотическая рыба, представлял собой незаурядное зрелище.
Когда Щюра вышел на набережную, солнце стояло в зените.
– Ну, – рыба высунула голову из мешка, – давай прощаться.
– Может, – Щюра топтался на месте, подбирая слова, – всё-таки переведёшь деньги в крупные купюры?
– Я ж тебе не раз говорил, – вспылил ракшас, – что выполняю только одно желание.
– Ну ладно, – Щюра перевесился через парапет набережной и вывернул пакет. Рыбина с диким хохотом полетела в воду.
– Товарищи! – Щюра сразу взял деловой тон, – я – депутат, а наша фракция проводит финансово-социальный эксперимент…
После этого Щюра позвонил Моне и распорядился подъехать к нему с десятком грузовых автомобилей и бригадой грузчиков….
Моня почти не удивился увиденному.
– Куда возить? – поинтересовался он.
– В отделение Центробанка, – рявкнул Щюра, – они обязаны принять наличность и обменять её на банкноты.
Первая партия мешков с десятикопеечной монетой прибыла в отделение Центробанка, когда там царил кошмар по поводу пропажи этой самой разменной монеты.
– Откуда у вас мелочь в таком количестве? – задали Щюре вполне уместный вопрос.
– Это пожертвование почитателей моего таланта, – скромно объяснил переводчик с языков, которых он не знал и не пытался узнать.
– Вам самому это не кажется странным? – спросили банковские работники, уже сообщившие об инциденте в управления МВД и ФСБ.
– Меня по-разному стимулируют, – забахвалился главный местечковый записыватель-переводчик, – порой ящиками водки…
Тем временем опытные следователи обследовали хранилище, откуда пропали монеты.
Следов взлома не нашлось. Вообще было непонятно, как можно было незаметно вывезти такой груз.
Щюру не посадили только благодаря вмешательству всесильного Мальвины, но ФСБэшники незамедлительно поместили в жирный загривок Щюры микрочип, чтобы знать о его перемещениям в пространстве, а в офисе записывателей организовали скрытое видеонаблюдение и прослушку.
Вечером записыватели пили водку и закусывали лещами холодного копчения, один из которых глумливо подмигнул Щюре.
– Хоть ты и ракшас, а тебя съем, – пьяно высказался совсем дурной Щюра.
AST-NEWS.ru
– Я оплот культуры, – говорил Щюра, – мне для лучшей работы мозга необходим фосфор, содержащийся как раз в рыбе.
Денег Щюра требовал с запасом, чтобы хватило не только на рыбу, но и на долгую выпивку.
– Я не обязан есть рыбу всухую, – обижался Щюра, делая вид, что хочет уйти вообще без денег. Но деньги Щюре, естественно, выдавали…
Почему естественно? Это, скорее, противоестественно, когда полному творческому нулю обеспечивают пусть не шикарную, но вполне зажиточную жизнь за счёт бюджетных средств.
Это, по мнению знающих людей, срабатывал эффект привычности.
В течение двадцати с лишком лет Щюра жил за счёт бюджетных средств. Это стало традицией, которую чинуши от культуры боялись нарушать. Они не страшились закрывать библиотеки, но продолжали финансирование общественной организации проходимцев, вредящих культуре.Получив деньги, Щюра направился в гипермаркет с рыбным отделом. Главному записывателю хотелось купить непременно живую рыбу.
В рыбе, как и во многом другом, Щюра не разбирался. Он различал её только по размерам.
В рыбном отделе из-за стекла аквариума на Щюру смотрела большая рыба, губы её шевелились.
– Купи меня, – говорила рыба, гипнотизируя главного записывателя то правым глазом, то левым.
Щюра купил рыбу, внутренне нахваливая себя за хваткость и предприимчивость. При продаже рыбу поместили в большой полиэтиленовый пакет с небольшим количеством воды.
– Молодец, – похвалила рыба Щюру, когда тот вышел на улицу, – теперь надо донести меня до реки и отпустить в мою среду обитания.
Щюра как всегда находился в состоянии подпитии и поэтому совершенно не удивился тому, что с ним разговаривает рыба.
– Я тебя поджарю и съем, – грубо заявил бестолковый записыватель.
– А тебе бы понравилось, если тебя поджарят и съедят? – рыба попробовала подтолкнуть Щюру к гуманистическим чувствам.
– Если надо, пусть поджарят и едят, – тупил Щюра, желая показать себя истинным государственником.
– Никого из живых существ нельзя жарить и есть! – прорвало рыбу. Она немного помолчала, поддерживая в равновесии своё тело лёгкими движениями плавников. – Впрочем, я знаю, что в твоём мире всё покупается и продаётся, так что я выполню любое твоё желание, если ты меня отпустишь…
– А кто ты и как стал рыбой, продающейся в магазине? – проявил неожиданную любознательность Щюра.
– Я – ракшас и, будучи в компании других ракшасов, проиграл спор, – пробормотала рыба, – давай твоё желание и отпускай меня.
– Три, – рявкнул Щюра, – нет, пять, нет, десять миллионов наличными!
– Исполнено, – тусклым голосом произнесла рыба-ракшас, и перед Щюрой возникла громадная куча из туго набитых банковских мешков для мелочи.
– Что это? – не понял Щюра.
– Десять миллионов рублей по десять копеек, – объяснил ракшас, – они всё равно без дела валялись в хранилище Центробанка…
– Мне надо было десять миллионов в купюрах по пять тысяч, – чуть не плакал главный записыватель и депутат.
– Так и надо было говорить, – строго заявила рыба, – теперь неси меня к реке…
– А как я брошу свои деньги?
– Деньги незаметно для окружающих будут следовать за нами, плывя над землёй, – пробулькала рыба.
Действительно, огромную кучу мелкой металлической монеты в банковских мешках никто из прохожих не замечал, но и Щюра с полиэтиленовым мешком с водой, в которой плескалась какая-та экзотическая рыба, представлял собой незаурядное зрелище.
Когда Щюра вышел на набережную, солнце стояло в зените.
– Ну, – рыба высунула голову из мешка, – давай прощаться.
– Может, – Щюра топтался на месте, подбирая слова, – всё-таки переведёшь деньги в крупные купюры?
– Я ж тебе не раз говорил, – вспылил ракшас, – что выполняю только одно желание.
– Ну ладно, – Щюра перевесился через парапет набережной и вывернул пакет. Рыбина с диким хохотом полетела в воду.
Щюра ещё долго смотрел на речную воду, ожидая, что ракшас появится и на радостях передумает и превратит кучу мелкой монеты в аккуратную стопку пятитысячных банкнот, но потом спиной почувствовал какое-то движение, а ушами – возгласы и непонятные междометия.Он обернулся и обомлел. Рядом с ним возвышалась куча денежных мешков, а вокруг собралась толпа любопытствующих.
– Товарищи! – Щюра сразу взял деловой тон, – я – депутат, а наша фракция проводит финансово-социальный эксперимент…
После этого Щюра позвонил Моне и распорядился подъехать к нему с десятком грузовых автомобилей и бригадой грузчиков….
Моня почти не удивился увиденному.
– Куда возить? – поинтересовался он.
– В отделение Центробанка, – рявкнул Щюра, – они обязаны принять наличность и обменять её на банкноты.
Первая партия мешков с десятикопеечной монетой прибыла в отделение Центробанка, когда там царил кошмар по поводу пропажи этой самой разменной монеты.
– Откуда у вас мелочь в таком количестве? – задали Щюре вполне уместный вопрос.
– Это пожертвование почитателей моего таланта, – скромно объяснил переводчик с языков, которых он не знал и не пытался узнать.
– Вам самому это не кажется странным? – спросили банковские работники, уже сообщившие об инциденте в управления МВД и ФСБ.
– Меня по-разному стимулируют, – забахвалился главный местечковый записыватель-переводчик, – порой ящиками водки…
Тем временем опытные следователи обследовали хранилище, откуда пропали монеты.
Следов взлома не нашлось. Вообще было непонятно, как можно было незаметно вывезти такой груз.
Допрашивали Щюру опытные следаки, набившие руки ещё в советское время, так что уже через пятнадцать минут он выложил про то, как захотел закусить рыбкой, про говорящую рыбу и спор ракшасов, в результате которого и появилась эта рыба.Следаки из МВД не поверили, следаки из ФСБ поверили, но сделали вид, что не верят ни одному слову.
Щюру не посадили только благодаря вмешательству всесильного Мальвины, но ФСБэшники незамедлительно поместили в жирный загривок Щюры микрочип, чтобы знать о его перемещениям в пространстве, а в офисе записывателей организовали скрытое видеонаблюдение и прослушку.
Вечером записыватели пили водку и закусывали лещами холодного копчения, один из которых глумливо подмигнул Щюре.
– Хоть ты и ракшас, а тебя съем, – пьяно высказался совсем дурной Щюра.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», №29 (739), 2017 г.