Проезжая мимо бывшего Астраханского целлюлозно-картонного комбината, я вспоминаю время, когда его продукция была востребована, а люди, работающие здесь, гордились тем, что производят такие нужные стране изделия. Вот уже более десяти лет ЦКК не работает. Некоторые его цеха, правда, действуют. Но производят они совсем другую продукцию.

Мне довелось трудиться на Астраханском ЦКК. Сначала, когда демобилизовался из Армии, монтажником стальных конструкций. Потом, когда стал журналистом и корреспондентом газеты «Ленинец», которая тут выпускалась. Как раз во время моей работы в местной многотиражке, комбинат стал хиреть. А вскоре и вовсе остановился.

Причин тому было много. Сейчас не о них. Сейчас мне хочется рассказать, что и в то тяжёлое время находились люди, которые пытались возродить умирающее производство.

До 1993 года Астраханский целлюлозно-картонный комбинат был одним из крупнейших промышленно и социально значимых предприятий области. Вся северо-западная часть города с населением более пятидесяти тысяч человек была ориентирована на него. В начале девяностых экономический кризис и перестройка затронули даже это крепкое, многоплановое хозяйство. А в 1994 году предприятие остановило свою работу окончательно. Стоит сказать, что в начале двухтысячного года Астраханский ЦКК стал единственным в нашей стране неработающим комбинатом среди подобных. Аналогичные предприятия, сосредоточенные в Сибири, на Дальнем Востоке и в Северном регионе Европейской части России в это время производили продукцию. Даже майкопский комбинат «Картонтара» в Адыгее, работающий в основном на макулатуре. А ведь конкурентоспособности Астраханского целлюлозно-картонного комбината можно было позавидовать. Один из самых мощных по производительности в Советском Союзе, построенный как самодостаточный комплекс с собственной системой энергообеспечения, имеющий портовый терминал и удачную транспортную развязку, обеспеченный с избытком трудовыми ресурсами. И не удивительно, что когда он остановился, сразу же возникло множество проблем. И, в первую очередь, социальных, ведь предприятие строилось как градообразующее и имело всю инфраструктуру для нескольких микрорайонов. В том числе для осёлка Бумажников, Стрелецкого, Новолесного, посёлка Приволжский…. И когда комбинат прекратил работу, долги стали расти. Для того чтобы наиболее эффективно использовать имеющиеся производственные мощности АО «Астраханбумпром», так комбинат стал называться после приватизации, из его состава в 1997 году выделились два самостоятельных юридических лица – ТЭЦ «Северная» и грузовая компания «Армада». Спустя некоторое время на территории комбината образовались ещё четыре предприятия: кирпичный завод «Плинфа», «Карбонат», вырабатывающий негашеную известь, «Алтын-Т», перерабатывающее табак, и «Астрахантара», производящее гофрокартон и гофтару.

В двухтысячном году появилась задумка разработать программу возрождения комплекса цехов бывшего комбината. С этой идеей выступил тогдашний председатель совета директоров практически всех акционерных обществ, созданных на базе ЦКК, сорокалетний Аджимурат Темендаров – выпускник Куйбышевского авиационного института и открытого университета Великобритании, входящего в десятку самых перспективных ВУЗов Европы. Диплом этого университета – пропуск в любую солидную компанию. В 1966 году он приехал в Астрахань. Организовал переработку табака им производство гофрокартона на базе ЦКК. А. Темендаров сумел найти инвесторов. В частности, ЗАО «Уральская бумага» и ООО «Брянсккартонтара». Они согласились рискнуть и профинансировать прединвестиционные исследования, в которые вовлекли специалистов из Санкт-петербургского «Бумпромсервиса» и специализированного проектного института «Гипробум». Заключение после экспертных исследований оборудования и строительных конструкций цехов показало, что бумагоделательная машина вполне пригодна для работы и после некоторых наладочных и ремонтных работ её можно будет запустить максимум в течение полугода. Что касается цехов бумагоделательного производства, эксперты предложили некоторый ремонт и частичную замену несущих конструкций картонно-бумажного цеха, что могло бы занять не более пяти летних месяцев. Короче говоря, ситуация была вовсе не безнадёжная. В то время потребность «южного» рынка в гофротаре, например, оценивалась в 450 тысяч тонн полуфабриката, запускать производство, конечно же, имело смысл. Наиболее крупными потребителями гофрокартона и гофрированной тары традиционно являлись пищевая и лёгкая промышленность. Даже в то нелёгкое время они работали вполне нормально. Платёжеспособность и потребность в гофротаре и гофрокартоне тогда имели и ближние наши соседи – Азербайджан, Туркмения, Иран и особенно Казахстан, где целлюлозно-бумажного производства вообще не было.

По задумке Темендарова проект был рассчитан на два этапа. Первый этап охватывал 2000-2002 годы. Второй предполагалось завершить в 2010 году. На первых порах планировалось сохранение комплекса ЦКК, как единой промышленной зоны, и организация производства бумаги в объёме 25-30 тысяч тонн, гофротары – 30-35 миллионов квадратных метров и древесноволокнистых плит в количестве 2,5-3 миллиона квадратных метра в год. Расчёт с конкурсными кредиторами «Астраханбумпрома» предполагалось завершить до конца 2002 года. С пуском производства появлялись рабочие места в расчёте на 900-1000 человек.

Во время второго этапа планировался выход на доостановочные объёмы производства продукции – на 120 тысяч тонн картона и бумаги, и шесть миллионов квадратных метров твёрдых древесноволокнистых плит. За счёт прибыли, получаемой на первом этапе и дополнительных инвестиций, предполагалось профинансировать все природоохранные мероприятия.

А на каком сырье планировалось запустить комбинат? Главным и уже испытанным сырьём оставался камыш, на котором до этого он работал. Благо, его ещё было много. Для этого должны были наладить заготовку и переработку этого сырья в дельте Волги плавучими мини-заводами. Другим сырьём называлась бумага. А если быть точным, то отходы бумаги – макулатура. Одним из компонентов производства называли древесную щепку. Её, кстати, раньше тоже применяли на комбинате и везли её со всех регионов. Даже, якобы, с Дальнего Востока, что вроде бы и стало одним из факторов прекращения деятельности комбината. Очень уж накладным было это для него. Тем не менее, щепку по-прежнему считали основной в целлюлозном производстве. Причём, планировалось щепку производить из местной, неликвидной древесины. И из древесины, которая оставалась от санитарных обработок лесонасаждений. Таким вот образом хотели тогда решить сырьевую проблему комбината.

Сейчас всё это звучит как-то неправдоподобно. Но так было. К сожалению, до конца дело не довели. По разным причинам. Но, в первую очередь, ввиду несговорчивости партнёров по бизнесу. Затеяв делёж акций, они не очень-то хотели упускать из рук то, что уже имели, рассуждая примерно так: лучше иметь синицу в руках, чем журавля в небе.

Борис Касаткин,

"Факт и компромат" № 38, 01.12.10.