«Щюра и осень»: фельетон с узнаваемыми персонажами
Главный местечковый записыватель Щюра был равнодушен к смене времён года, - кроме осени - она оставила неизгладимый след в его жизни.

В детстве каждый год после трех месяцев беззаботной летней каникулярной жизни, с купанием, поеданием тутника, воровством яблок у соседей, идти в школу маленькому Щюре не хотелось. Он сбегал с уроков, филонил, задумчиво докуривал бычки, подобранные на улице.

За эти художества тогда ещё маленького Щюру нещадно порол отец-сержант сверхсрочной службы и мать, не желающая отставать от отца в деле воспитания сына. Пороли Щюру по очереди. Сначала впрягалась мать, а отец драл непослушного сыночка, потом уставший отец держал вырывающееся тельце, а секла мать.
Эти порки оставили глубокий след на всю жизнь – на жирном лице Щюры так и осталось упрямое выражение, яснее слов говорящее «Всё равно будет по-моему!»
Это выражение присутствует на лице Щюры и сейчас – во время пьяного спора с Миной, которая сетует на низкий уровень поэзии местечковых записывателей.

- Вы послушайте, что пишут эти недотёпы, - возмущалась Мина и зачитала пару перлов:

…Лето кончилось, вновь осень,
За стихи мы денег просим.
Клянчить бабки мы не бросим,
Потому что жаждем очень…
…Нам культура не простит

Геморрой и простатит!
Мы пойдём в атаку строем,
Чтоб бороться с геморроем…

- Солидно! – в восхищении застонал Моня.

- Всё это доступно пониманию, - заговорил Щюра, - пожилые записыватели говорят о самом наболевшем… Почти все наши члены уже достигли пенсионного возраста, и им как-то до лампочки увеличение этого возраста, эта тема их не волнует и не толкает к выбросу эмоций, но вот безвозвратно ушедшая молодость и нахлынувшая старость с болезнями вырывает из их творческого сознания потоки эксклюзивных эмоций…

- Они чокаются, - конкретизировала ситуацию Мина, - и мы, пока не достигшие этого печального уровня, должны помочь престарелым товарищам.

- Как? – обречённо поинтересовался Щюра, в своё время наблюдавший окончательный распад личности своего и в молодости-то ненормального отца, которому не смогли помочь ни врачи, ни сельские украинские знахари.

- Мы должны заниматься упражнениями, улучшающими моторику и умственное развитие, - терпеливо объяснила поэтесса, сама не любившая никаких физических упражнений, - суть их в том, чтобы правая и левая рука производили разные движения… К примеру: правая рука зигует, а левая отдаёт честь, потом надо сделать хлопок обеими руками, после которого правая рука отдаёт честь, а левая зигует, затем идёт хлопок, и всё повторяется в быстром темпе много раз.

- Но отдавать честь левой рукой нельзя, - заметил Моня, который в юности откосил от службы в Армии, но всегда показывал вид, что он старый служака.

- Во время этого упражнения можно, - ехидно улыбнулась Мина, - и потом, как отдаёт честь военнослужащий, у которого осталась только левая рука?

- Левой рукой, - был вынужден признать Моня.

- То-то и оно, - хихикнула Мина, - вот ещё одно замечательное упражнение: правой рукой вы показываете шиш, а левой рукой – средний палец, потом хлопаете в ладоши, а затем правой рукой показываете средний палец, а левой рукой - шиш. Упражнение следует выполнять энергично, многократно и быстро.

Щюра и Моня попробовали выполнить минины упражнения, но у них получалось слишком медленно и коряво.

- Добро! – хлопнул по столу жирной ладонью Щюра, попутно испортив воздух в очередном приступе метеоризма, - на ближайшем собрании Тайного общества записывателей ознакомь членов с этими упражнениями и потренируйся вместе с ними.
Собрания ТОЗ отличались тем, что на них читались самые оголтелые произведения, которые никто не осмеливался зачитывать на музыкально-танцевальных вечеринах записывателей.
На сходках ТОЗов записыватели жгли всех супостатов беспощадным глаголом:

Не ждём за творчество награды,
Стихи мы пишем для души.
Нам пенсию прибавьте, гады, -
Жить невозможно на гроши!

Упражнения, которые проанонсировала и продемонстрировала Мина, безумно понравились членам ТОЗ. Все часы, отведённые на сборище, ТОЗовцы зиговали, отдавали честь, показывали примитивный шиш и fuck you.

Неожиданно бесхитростные упражнения для общего умственного развития наделали много шума в местечковом обществе.

Сначала пошли неясные слухи, что местечковые записыватели образовали подпольную фашистскую организацию и, прикрываясь патриотическими стихами о советском народе-победителе, часами зигуют на своих нацистских шабашах, а всему российскому и передовому демонстрируют неприличные жесты.

В ТОЗ посыпались заявления о принятии в ряды непримиримых борцов с антинародными режимами во всём мире. Половина заявителей по-ФСБэшному вживалась и входила в образ, но потом, ощутив всю неприкрытую правду зигов и демонстрации среднего пальца, становились искренними приверженцами ТОЗа, а заодно и Союза записывателей в местечковом варианте, рождая неоднозначные произведения с неординарной текстовкой и рифмовкой:

Раньше я служил сексотом –
Ничего мне не платили.
Стал теперь я патриотом
Рейх-экскадр и флотилий…

Все члены ТОЗ питали глубокую любовь к морякам Третьего рейха, так как они не несли никакой ответственности за бесчеловечную пенитенциарную систему фашистской Германии., но это было, естественно, глубоким заблуждением.

В один прекрасный момент весь ТОЗ накрыли.

Было следствие, которое никто не афишировал, потому что никто об этом следствии ничего и не знал.

Снова Щюру выручил дружок Мальвина.

Всю затею с ТОЗ с фашистской ориентацией представили оперативным действием по выявлению деструктивных элементов, которых выявить так и не удалось. Операция провалилась, но Щюре, как главному действующему лицу этой операции была назначена очередная правительственная награда.

- Неужели нельзя было спасти ТОЗ? – горевал Щюра на очередной вечерней попойке в офисе записывателей.

- Да мы таких ТОЗов напридумываем ещё сколько угодно, - бодро отвечала Мина, вылавливая соринку в своей стопке с водкой, - Тайный союз записывателей, Секретный клуб записывателей…А вообще-то виновата осень. В это время года всегда нескладушки…

- Да уж, - хмыкнул Щюра, вспоминая порки, которые учиняли ему родители осенью, - но мы никогда не должны приспускать флаг нашего истинного творчества на благо культуры и русского языка.

- За культуру! – поднял тост Моня.

- За Щюру – министра местечковой культуры!

Пьянка продолжалась с неослабевающей силой.

Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», №34 (794), 2018 г.