Щюра не верил в сверхъестественные явления.
- Вот стакан, - говорил он, когда речь заходила о чудесах, - вот бутылка с водкой. Я никогда не налью в стакан больше двухсот граммов за один раз. Налейте больше, - и я поверю в чудеса!
Вот поэтому Щюра уверенно чувствовал себя и спокойно смотрел в будущее, где его ждала персональная пенсия и бесплатное медицинское обслуживание.
Щюра твердо шагал по городу, где уже ощущалось приближение грязной осени.
- Да у тебя в глазах всё вокруг грязное да загаженное! – прозвучал картавый голосок откуда-то снизу.
- Что за бред? – всполошился Щюра, когда, осмотревшись вокруг, никого рядом не обнаружил.
- У тебя всё бред, что вокруг, но на самом деле бред – это ты сам.
- Кто это говорит?! – закричал Щюра, напугав немногочисленных прохожих.
- Я это, я – маленькая собачка, стоящая прямо перед тобой, - объяснил голос, несущийся действительно снизу.
- Ты? – Щюра с нескрываемым интересом уставился на небольшую совершенно беспородную дворнягу.
- Я, - нагло подтвердила дворняга.
- Но почему ты разговариваешь? – допытывался записыватель.
- А почему ты пишешь, – отвечала дворняга вопросом на вопрос, - хотя совсем не умеешь писать?
- Это мой талант, дар, - нескромно отвечал Щюра.
- Что-то я не видела твоих книг в руках любителей чтения, - по-собачьи ухмыльнулась дворняжка.
- Мои современники еще не доросли до меня, - с почти неподдельной грустью отвечал Щюра.
- Давай навскидку скажи что-нибудь про это утро стихами, - предложила совершенно некреативная псина.
- Ладно, - отвечал Щюра, а потом выдал стих:
Утро красит нежным светом
Стены старого кремля
Просыпается с рассветом
Наша древняя земля.
Холодок бежит за ворот,
Шум на улицах сильней.
Просыпайся милый город,
Город юности моей…
- Жаль, что я не могу хлопать лапами, - ехидно промолвила собака, но плагиату хлопают только престарелые болваны, а плагиатом занимаются отъявленные дураки.
Собака на минуту закрыла глаза и прочитала свой стих:
Утро, как утро,
Но что-то не так.
Утро как будто
Таинственный знак
Мне посылает
На каждом шагу.
Вычурность злая,
Я так не могу!
Но как-то случайно
Раскрылся тот знак –
Меня повстречает
Дурацкий дурак.
Собеседники некоторое время помолчали. Щюра кипел яростью, а собака дружелюбно виляла куцым хвостом.
- Бред собачий, - дал оценку Щура.
- Не фонтан, - согласилась псина, - но для экспромта неплохо… Во всяком случае, лучше, чем немного переделанный текст советской песенки…
- И что ты собираешься делать дальше, - спросил Щюра, имитируя озабоченность, - так и будешь мотаться по улицам и спать под забором?
- Нет, - отвечал четвероногий умник, - пойду в цирк и договорюсь с директором, что за питание буду встречать зрителей в фойе, а во время выступлений ассистировать клоунам… Я думаю, отказа не получу…
- Пойдём со мной. Я тебя накормлю, - предложил Щюра.
- Пойдём, - согласилась доверчивая собака.
Через полчаса Щюра и Моня стояли на трупом говорящей собаки.
- Триоксид мышьяка, – скорее не спросил, а констатировал Моня, - Правильно. Больно разговорчивая. Так стихами и сыпала. Я, кстати, на диктофон почти все записал. В новую свою книгу помещу как свои…
- А мне ничего не оставишь? – с ревностью спросил Щюра.
- Как же я друга обижу? – вздохнул Моня и направился на кухню накрывать на стол.
- За братьев наших меньших! – поднял тост Щюра.
Больше за этот день Щюра ничего не помнил.
Щюра проснулся как всегда не рано. После ВЧЕРАШНЕГО гудела голова. Хотелось водки, огурцов, рассола, но Щюра взял ручку и рабочий блокнот, чтобы выполнить свой принцип «ни дня без строчки».
Жизнь продолжается.
Рос Эзопов,
Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 34 (543), 06.09.2013 г.
